— Это что такое? — Он дернулся и отставил бокал в сторону. — Что происходит?!

— Я собираюсь сообщить вам о ваших правах, а потом мы побеседуем. Сержант Пибоди, включите, пожалуйста, запись.

— Я не соглашался ни на какую официальную беседу! — Джесс вскочил, Ева тоже встала.

— Совершенно верно. Очевидно, вы предпочитаете, чтобы мы отвезли вас в участок? Что ж, это возможно, только придется подождать: я не знаю, есть ли сейчас свободная комната для допросов. Но это время вы сможете провести в камере. Джесс медленно опустился в кресло.

— Вы слишком быстро превращаетесь из хозяйки дома в полицейского, Даллас.

— Вы ошибаетесь: я всегда прежде всего полицейский. Лейтенант Ева Даллас, — сказала она в диктофон, назвала время и место проведения допроса, процитировала право Миранды. — Вы уяснили ваши права, Джесс?

— Уяснил. Но, черт возьми, я не понимаю, в чем дело!

— Это я вам сейчас объясню. Вас допрашивают по делам, связанным с обстоятельствами гибели Дрю Матиаса, С.Т. Фицхью, сенатора Джорджа Перли и Сериз Деван.

— Кого? — озадаченно переспросил он. — Деван? Это та женщина, которая прыгнула с крыши «Таттлера»? Но какое отношение я могу иметь к самоубийству?! Я ее даже не знал!

— Разве вам не было известно о том, что Сериз Деван — президент «Таттлер энтерпрайсиз»?

— Естественно, я знал, кто она, но…

— Полагаю, время от времени вы читали в «Таттлер» статьи о себе?

— Конечно. Они обожают выкапывать всякую грязь. Это и меня коснулось. Никто в шоу-бизнесе от этого не застрахован. — Джесс немного пришел в себя; страх отступил, его сменило раздражение. — Послушайте, эта дама прыгнула с крыши. Я в это время был в городе, на записи. У меня есть свидетели. Например, Мэвис.

— Я знаю, что вас там не было, Джесс. Во всяком случае, лично вы там не присутствовали.

— Что значит «лично»? По-вашему, я привидение? — презрительно усмехнулся он.

— Были ли вы знакомы с техником по компьютерам по имени Дрю Матиас?

— Никогда о нем не слышал.

— Матиас тоже учился в Массачусетском технологическом институте.

— Как и тысячи других. Я занимался заочно, а там просто никогда не бывал.

— И никогда не общались с другими студентами?

— Естественно, общался. По электронной почте, факсу и так далее. — Он пожал плечами и забарабанил пальцами по коленке. — Я не помню человека с таким именем.

Ева решила сменить тему:

— Как серьезно вы занимались сублиминальным воздействием на индивидуума?

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Вы не знаете термина?

— Я знаю, что это такое. — На сей раз он довольно нервно дернулся. — Но, насколько мне известно, этим не занимается никто. Поэтому я не понимаю, о чем вы меня спрашиваете.

Ева решила рискнуть и обернулась к Пибоди:

— А вы понимаете, о чем я его спрашиваю, Пибоди?

— Думаю, это вполне ясно, лейтенант. — Пибоди изо всех сил старалась уловить суть происходящего. — Вы хотите узнать, насколько углубленно допрашиваемый работал с сублиминальными сигналами, направленными на конкретного индивидуума. Возможно, допрашиваемому следует напомнить, что проводить исследования в этой области запрещено законом — государственным, федеральным, международным.

— Очень хорошо, Пибоди. Это вам что-то прояснило, Джесс?

За время Евиного диалога с Пибоди он успел взять себя в руки.

— Естественно, меня интересует эта область. Как и многих других.

— Но подобные вопросы находятся немного в стороне от сферы ваших основных интересов. Вы ведь только музыкант, а не имеющий лицензию ученый.

Ева попала в цель. Он уверенно расправил плечи.

— Я получил диплом музыковеда, а музыка — это не только цепочка нот, лапочка. Это жизнь. Это память. Определенные мелодии вызывают специфические и зачастую предсказуемые эмоциональные реакции. Музыка — это выражение чувств и желаний.

— А я думала, люди просто развлекаются, слушая музыку.

— Это поверхностный взгляд. Кельты шли на войну с волынками и считали их таким же оружием, как топор. В Африке воины настраивались на битву под бой барабанов. Рабы выживали благодаря тому, что распевали духовные гимны. Мужчины всегда соблазняли женщин музыкой. Музыка играет с сознанием.

— Вот мы и вернулись к нашему вопросу. Когда вы решили сделать еще один шаг и попробовать вклиниться в структуру мозга? Вы пришли к этому случайно или долго искали дорогу?

Джесс коротко рассмеялся:

— Вы думаете, то, чем я занимаюсь, всего лишь милая забава, да? Сесть, сыграть пару мелодий — и готово? Это работа, трудная и серьезная.

— И вы чертовски гордитесь своей работой, не так ли? Ну, Джесс! Вы же так хотели мне все рассказать. — Ева встала, обошла стол и присела на краешек. — Вам не терпелось похвастаться. Какая тоска — создать что-то уникальное и держать это в секрете!

Он снова взял бокал.

— Я, признаться, представлял это себе немного иначе. Мэвис говорила, что вы достаточно гибкий человек. Что вас интересует кое-что, помимо сводов законов и судебных процедур.

— Да, я могу быть гибкой, Джесс. Когда это оправдано. Так поговорите со мной.

— Ну, если чисто гипотетически — я бы разработал технологию воздействия на подсознание человека, смог бы влиять на настроение через мозг, это было бы потрясающе. Полагаю, такие люди, как вы с Рорком, с вашими связями, деньгами, влиянием, могли бы поспособствовать тому, чтобы произвести революцию в развлекательном бизнесе.

— Это деловое предложение?

— Это разговор на уровне гипотез. — Джесс отхлебнул шампанского. — «Рорк индастриз» имеет подразделения, позволяющие проводить исследования и налаживать новые производства. У Рорка есть и средства, и рабочая сила. Ну а сообразительный полицейский, по-моему, всегда найдет способ обойти закон и избежать ненужных осложнений.

— О, лейтенант! — Пибоди улыбнулась, но взгляд у нее был серьезный. — Похоже, вы с Рорком — идеальная пара. Гипотетически.

— А Мэвис — это путь к нам, — пробормотала Ева.

— Бросьте! Мэвис в восторге. Она получила то, что хотела. После сегодняшнего вечера она станет звездой.

— И вы считаете, что таким образом расплатились с ней за то, что она помогла вам выйти на Рорка?

Джесс пожал плечами.

— По-моему, она не должна быть в обиде. — Он лукаво взглянул на Еву и усмехнулся. — А как вам понравилась неформальная демонстрация моей гипотетической разработки?

Ева почувствовала, что не может ручаться за себя, и поэтому предпочла слезть со стола и снова усесться в кресло.